Главная страница журнала "Центральный научный вестник"


Опубликовать статью


УДК 343.13         

ОБВИНЕНИЕ И ЗАЩИТА: ПРОБЛЕМА РАВНЫХ ВОЗМОЖНОСТЕЙ

Хромова Кристина Александровна

 студент

Российский государственный университет правосудия

Центральный филиал

Россия, г. Воронеж

научный руководитель Дудоров Т. Д.

доцент кафедры уголовно-процессуального права, к. ю. н., доцент,

Российский государственный университет правосудия

Центральный филиал

Россия, г. Воронеж

Аннотация. В данной статье предпринята попытка рассмотреть  проблему равных возможностей обвинения и защиты. Автор анализирует разрыв существующий в объеме полномочий сотрудников правоохранительных органов и защитников на стадии предварительного расследования. Здесь же приводятся примеры правоприменительной практики и отмечаются отдельные пробелы уголовно-процессуального законодательства.

Ключевые слова: уголовный процесс, обвинение, защита, следователь, предварительное следствие,  подозреваемый, обвиняемый, суд, уголовное дело.

 

Согласно ст. 6 Конвенции о защите прав человека и основных свобод, обвиняемый должен иметь равные с обвинителем возможности для отстаивания своих прав [3]. Однако сегодня говорить о равных процессуальных правах обвинения и защиты, к сожалению, не всегда приходится.

Обвинение и защита являются важнейшими противоположными правовыми категориями в науке уголовного процесса. Они занимают одно из важнейших мест в теории уголовного судопроизводства, образуют систему взаимосвязанных элементов. Понятия защиты и обвинения тесно связаны между собой, и без одного трудно представить существование другого, ведь обвинение обуславливает механизм защиты от него, а без защиты невозможно обвинение в рамках закона.

Эти две правовые категории появляются на практике в один и тот же момент производства по делу. Главная функция и задача обвинения –сформировать версию совершенного преступления, установить обстоятельства, подлежащие доказыванию по данному делу, опровергнуть позицию защиты своими доводами. Цель защиты диаметрально противоположна и заключается в опровержении позиции обвинения, то есть установлении фактов и сведений, которые бы говорили об отсутствии виновности подозреваемого, обвиняемого, либо смягчении степени его вины.

«Борьба» между сторонами обвинения и защиты, если она происходит в соответствии с требованиями Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации (далее – УПК РФ) не только правомерна, но ещё и необходима.

Однако в правоприменительной практике ситуация складывается зачастую не по шаблону, предусмотренному законодательством. Сторона обвинения оказывается субъектом с широкими властными полномочиями, которые во многом определяют судьбу уголовного дела. Защита в такой ситуации представляется «подвластной», регулируемой и производной от обвинителя категорией.

Сторона защиты в отличие от своего процессуального «антагониста» не обладает мощным ресурсом для воздействия на обвинение. Таким образом, государственные органы и должностные лица оказываются неприкасаемыми от внешнего воздействия на них и правомочными использовать всю совокупность имеющихся у них процессуальных полномочий для успешного функционирования системы уголовного преследования.

Еще одной проблемой в теме равных возможностей обвинения и защиты является неравный процессуальный статус обвинителя и защитника. Например, на стадии предварительного следствия, сотрудник следственного органа выступает представителем власти, что обеспечивает обязательность выполнения его поручений по отношению ко всем лицам и организациям [6].

Сторона защиты имеет меньшее количество возможностей для реализации задачи по сбору доказательств для уголовного дела. В силу отсутствия у защитника властных полномочий, формирование доказательственной базы зачастую представляется сложным процессуальным действием, не всегда имеющим положительный результат.

Законодательно органам государственной власти, органам местного самоуправления, общественным объединения и иные организациям, получившим запрос от адвоката, предоставляется право отказать ему в предоставлении запрошенных сведений, если перечисленные субъекты ими не обладают. Однако не всегда отказ по этому основанию подтверждается на практике. Так, например, в Апелляционном определении СК по административным делам Томского областного суда от 21 октября 2014 г. по делу № 33-3043/2014 адвокат обжаловал отказ Томской клинической психиатрической больницы предоставить необходимые ему сведения. [8]  Но требования защитника так и не были удовлетворены, что позволяет сделать вывод об усложненном порядке получения доказательств, если государственные органы или организации по каким-либо причинам не предоставляют эти сведения.

Наличие у следователя возможности получения доступа к результатам оперативно-розыскной деятельности, проведенной, зачастую, вне уголовно-процессуального законодательства, также не сокращает, а наоборот увеличивает разрыв в объеме прав сторон.

Ограниченной возможностью реализации права на защиту обладают лица, в отношении которых избрана мера пресечения, особенно в случае изоляции от общества. Зачастую меры пресечения избираются в профилактических целях, без достаточных оснований полагать, что лицо действительно скроется от уголовного преследования или совершит иные противоправные действия.

Верховный суд РФ в своем Постановлении от 5 марта 2004 года № 1 «О применении судами норм Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации» разъяснил необходимый перечень процессуальных документов и доказательств, которые необходимо рассмотреть и приобщить к постановлению об избрании обвиняемому или подозреваемому меры пресечения в виде заключения под стражу [9].

Немаловажным явилось закрепление в данном акте нормы о том, что в соответствии со статьей 45 Конституции Российской Федерации защитники и их доверители имеют право на ознакомление с указанными материалами дела.[1]

К изложенному следует добавить, что действия следователя не всегда адекватны с точки зрения необходимости и целесообразности серьезного вмешательства в права человека путем безотлагательного производства отдельных следственных действий. Немалую часть потенциала государственного принуждения по уголовным делам составляет избыточное принуждение. Таким оно представляется, например, в случае производства обыска в жилище в ночное время и при отсутствии судебного решения под предлогом неотложности данного следственного действия, в то время, когда его вполне можно было произвести днем с соблюдением всех предусмотренных законом гарантий прав человека. К избыточному принуждению относится также избрание в качестве меры пресечения заключения под стражу, когда обстоятельства дела и личность обвиняемого вполне позволяют оставить его на свободе, например, под залог [4].

Статья 97 УПК РФ устанавливает следующие основания для избрания меры пресечения:

– если есть основания полагать что подозреваемый или обвиняемый скроется от дознания, предварительного следствия или суда;

– если есть основания полагать что лицо может продолжать заниматься преступной деятельностью,

– если есть основания полагать, что подозреваемый или обвиняемый будет угрожать участникам уголовного судопроизводства, уничтожать доказательства или препятствовать иным образом производству по уголовному делу. [2]  

Однако такая формулировка вызывает ряд вопросов, ведь доводы о возможном совершении преступлений противоречат презумпции невиновности, которая не только предполагает отсутствие вины в прошлых преступления, но и отсутствие её в будущих, которые неизвестно произойдут ли вообще. [7]

Также удивление вызывает формулировка, содержащаяся в пункте 3 части 4 статьи 47 УПК РФ «при согласии обвиняемого дать показания, он должен быть предупреждён о том, что его показания могут быть использованы в качестве доказательств по уголовному делу».

Так право обвиняемого давать показания лишает его возможности избежать самообвинения. Такой подход представляется неправомерным. В США существует правила Миранды, установленные Верховным судом США в 1996 году, которые обязывают заявлять подозреваемому о его праве хранить молчание и предупреждать его, что всё сказанное может быть использовано против него в суде [5].

В связи с изложенным представляется возможным утверждать, что УПК РФ в части процессуальной регламентации досудебного производства по уголовному делу далеко не полностью отвечает стандартам, присущим правовому государству, основанному на уважении и защите прав и свобод человека и гражданина.

Подводя итог, можно сделать вывод, о том, что на сегодняшний день остается не до конца разрешенной проблема законодательного обеспечения равенства возможностей по осуществлению своих процессуальных прав сторонами защиты и обвинения.  Сторона обвинения, наделенная властными полномочиями, имеет больше возможностей, в том числе и для сбора доказательств, в то время как для стороны защиты данное процессуальное действие усложняется возможным отказом со стороны государственных органов и должностных лиц в предоставлении необходимых сведений. Несмотря на очевидную тенденцию к гуманизации уголовно-процессуального законодательства, выражающуюся, в том числе, и в неоднократных попытках свести к минимуму уровень ограничения конституционных прав обвиняемых (подозреваемых), утверждать об окончании деятельности по совершенствованию УПК, не приходится.

Список использованной литературы: 

1.       Конституция Российской Федерации от 12.12.1993 г. (с учетом поправок, внесенных Законами РФ о поправках к Конституции РФ от 30.12.2008 № 6-ФКЗ, от 3 0.12.2008 № 7-ФКЗ, от 05.02.2014 № 2-ФКЗ, от 21.07.2014 № 11-ФКЗ). // Собрание законодательства Российской Федерации. - №31. от 4 августа 2014 года, ст. 4398.

2.                Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации от 18.12.2001 № 174-ФЗ: принят Гос. Думой 22 ноября 2001 (ред. от 18.02.2020)// Собрание законодательства РФ. – 2001. – № 52 (ч.1). – Ст. 4921 ; …2020. – № 8. – Ст. 919.

3.       Федеральный закон о ратификации Конвенции о защите прав человека и основных свобод и Протоколов к ней : Федеральный закон от 30 марта 1998 г. № 54-ФЗ // Собрание законодательства Российской Федерации. - 1998. - № 14. - ст. 1514

4.       Бородинова Т.Г. Демидов И.В. Обвинение и защита: проблема равных возможностей // Журнал российского права. – 2005. – №4. – 35-39.

5.       Махов В. Н., Пешков М. А. Уголовный процесс США (досудебные стадии). М., 1998.

6.       Мурашкин И.Ю. Сторона обвинения как субъект доказывания невиновности // Научный вестник Омской академии МВД России. – 2018. – №1. – 25-29.

7.       Хмельницкая О.Ю. Участие адвоката-защитника в предварительном расследовании - гарантия презумпции невиновности? // Проблемы экономики и юридической практики. – 2016. – №2. – 157-163.

8.       Апелляционное определение СК по административным делам Томского областного суда от 21 октября 2014 г. по делу № 33-3043/2014 // СПС Гарант (дата обращения: 25.04.2020).

9.       Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 05.03.2004 « 1 (ред. от 01.06.2017) «О применении судами норм Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации»  // СПС Консультант. - Режим доступа: http: //www.consultant.ru/software/systems (дата обращения: 25.04.2020).

 

SING AND DEFENSE: EQUAL OPPORTUNITIES PROBLEM

Khromova K.А.

Research supervisor: Dudorov T.

Ph.D. in law, associate Professor

Abstract. This article attempts to address the issue of equal opportunities for prosecution and defense. The author analyses the rupture of the existing powers of law enforcement officers and defence lawyers during the preliminary investigation stage. It also provides examples of law enforcement practices and highlights some gaps in criminal procedure law. 

Keywords: criminal trial, prosecution, defense, investigator, preliminary investigation, suspect, accused, court, criminal case.