Упоров Иван Владимирович
КрУ МВД России, г. Краснодар
Мошенничество как вид
преступного хищения чужого имущества существует, очевидно, столько же, сколько
существует государство, которое за совершение этого общественно опасного деяния
привлекает злоумышленника к жестким мерам государственного принуждения
(наказания) на основании соответствующих законодательных норм. При этом каждое явление
имеет свои определенные истоки. В этой связи известный российский правовед Н.С.
Таганцев применительно к юриспруденции отмечал, что «если мы намерены изучить
любой юридический институт, который существует в настоящее время, то для
правильного его понимания мы должны исследовать его историческую судьбу, то
есть те причины, которые обусловили появление этого образования, и те
видоизменения, которые оно понесло в своем историческом развитии» [7, с. 117]. В данном случае речь идет об
уголовной ответственности за мошенничество. Появление такой ответственности
обусловлено, прежде всего, необходимостью сохранить сложившиеся в обществе
ценности, в том числе право на собственность.
Уже
в первом масштабном российском законе (Русской Правде) говорится о запрете
обмана в торговых отношениях [4, с. 13]. Однако, это было лишь начальное
упоминание в законе о запретных мерах в случае обмана в сфере имущественных
отношений – пока еще без различия гражданско-правовой или уголовной ответственности,
и в целом формулировки носили общий характер, что, собственно, характеризовало
развитие права в тот период российской истории. И, в отличие, например, от
кражи, убийства, разбоя, состав мошенничество стал получать свое системное
регулирование в довольно позднее время. В частности, И. Оськина и А. Лупу
указывают на то, что «впервые о понятии мошенничества, способом совершения
которого и поныне остается обман, было упомянуто в Судебнике Ивана Грозного
1550 года, установившем уголовную ответственность за данный вид преступления.
Также в первый раз в нем даны различия между татьбою (кражей) и мошенничеством.
Указание на то, что мошенничество возможно и без татьбы, появляется в Указе
1573 года (дополнении к Судебнику), согласно которому к мошенничеству
относился, например, подкуп для дачи ложных показаний. Понятия
"обманщик" и "мошенник" употреблялись в Судебнике как
равнозначные. Предусматривались и другие преступления, совершаемые с помощью
обмана, не связанные с мошенничеством, например
торговый обман - относительно количества и качества проданных товаров, обман в
тождественности и качестве проданной вещи» [5, с. 6].
Что
касается уголовного законодательства, то признаки мошенничества именно как преступления
стали закрепляться в годы правления Екатерины II [3, с. 64]. Так, в Указе от 3
апреля 1781 г. [1] раскрывается понятие мошенничества. При этом в данном законе речь идет о
«трех родах воровства» - грабеже, краже и мошенничестве, причем последнему уделяется
наибольшее внимание. Мошенничество формулировалось следующим образом: «воровство
мошенничество есть, буде кто на торгу или в ином многолюдстве у кого из кармана
что вынет, или обманом, или вымыслом, или внезапно у кого что отъимет, или унесет, или от платья полу отрежет, или
позумент спорет, или шапку сорвет, или, купя не платя
денег, скроется, или обманом, или вымыслом продаст, или отдаст поддельное за
настоящее, или весом обвесит, или мерою обмерит, или что подобное обманом или
вымыслом себе присвоит ему не принадлежащее, без воли, без согласия того, чье
оно» [1].
В том
же законе определялась ответственность за совершение данного преступления: «кто
учинит воровство мошенничество, того имать под стражу
и отослать к суду, буде мошенничество ниже двадцати рублей, то имав под стражу, отослать в рабочий дом и взыскать убыток и о
вторичном и третичном мошенничестве ниже двадцати рублей» [1]. Виновного предписывалось
привлечь к работам, пока «заплати то, что смошенничал, тому, чье было». Мошенничество,
совершенное в третий раз, предусматривало еще более жесткое наказание.
В
дальнейшем законодатель неизменно выделяет мошенничество как самостоятельный
вид преступления против собственности и детализирует отдельные его
характеристики. Так, в Уложения о наказаниях уголовных и исправительных 1845 г. (в
редакции 1885 г.) [2] похищение чужого
имущества выделялось в виде разбоя, грабежа, кражи и мошенничества. Заметим,
что составы разбоя, грабежа и кражи практически полностью совпадают с
современной трактовкой этих преступных деяний. С мошенничеством ситуация
несколько иная. Прежде всего отметим, что согласно ст. 1665 Уложения мошенничеством считалось
следующее общественно опасное деяние: «всякое, посредством какого-либо обмана
учиненное, похищение чужих вещей, денег или инаго движимаго имущества» [2]. Здесь выделяется основной признак
мошенничества – обман. Однако о злоупотреблении доверием речи еще нет. Кроме
того, законодатель в данном случае подчеркивает, что путем мошенничества может
быть похищено только движимое имущество. Далее в ст. 1666-1676 Уложения
закрепляются квалифицирующие признаки мошенничества, а также уточняются
некоторые вопросы назначения наказания за совершение этого общественно опасного
деяния. Анализ соответствующих статей Уложения позволяет выделить такие квалифицирующие признаки мошенничества, как: действия виновного якобы по поручению
какого-либо присутственного места или начальства; те же действия, сопровождаемые надеванием
соответствующих мундира и (или) знаков отличия; употребление заведомо поддельных карт, костей
и т.п. в игре, запрещенной или не запрещенной, передергивание или подмена карт,
костей и т.п. или иной обман в игре; сбыт предметов под видом запрещенных уголовным
законом в обращении или добытых преступным деянием; совершение мошенничества, лицом, ранее
совершившим кражу или мошенничество; совершение мошенничества группой лиц; совершение мошенничества с предварительным
приготовлением к обману.
Меры
наказания определялись следующие: лишение всех особенных, лично и по состоянию
присвоенных, прав и преимуществ; отдача в исправительные арестантские отделения
на срок до 5 лет; тюремное заключение на срок до 1 года. В квалифицирующем
признаке под восьмым номером речь идет о злоупотреблении доверием.
Как видно, тогда законодатель этот признак объективной стороны преступления еще
не включал в основной состав мошенничества.
Что
касается похищение чужого недвижимого имущества путем мошенничества, то, как мы
отмечали, Уложение не содержало такого состава. Однако ответственность за обман
в такого рода сделках предусматривалась, хотя термин «мошенничество»
отсутствовало. Характерной была
диспозиция ст. 1677 Уложения, где, в частности, указывалась: «кто, в намерении
присвоить себе или доставить другому средство присвоить чужое недвижимое
имение, составит подложные крепости, или межевые планы или книги, служащие
доказательством права собственности …» [2]. С данной позицией законодателя не соглашался
ряд правоведов, которые полагали, что предметом мошенничества должно быть и
недвижимое имущество, а также право на имущество [6, с. 211; 8, с. 257]. Законодатель
использует признак обмана также в конструкциях состава и ряда других
преступлений, не упоминая, однако, при этом термина «мошенничество», хотя, на
наш взгляд, во всех этих случаях, в соответствии с современной трактовкой, речь
идет именно о мошенничестве. Это касается преступлений, предусмотренных ст.
1688, 1689, 1690, 1694, 1695. Так, в первой из указанных статей говорится: «кто,
из корыстных или иных личных видов, чрез сообщение с умыслом кому-либо ложных
заведомо известий о каких-либо мнимых происшествиях или обстоятельствах,
побудит его к невыгодной по имуществу сделке…»
[2].
Следует
заметить, что к этому времени (вторая половина ХIХ в.) в России уже на
достаточно высоком уровне получила развитие наука уголовного права. Многие
составы преступлений стали предметом специальных исследований. В частности, И.Я. Фойницкий писал о том, что «понятие мошенничества сводится к умышленному
посредством обмана похищению чужого движимого имущества с целью присвоения его.
Отличие его от кражи и грабежа лежит в способе деятельности, состоящим в
похищении посредством обмана» [8, с. 246]. При этом обман имеет три основных
вида: заведомый обман; обман с намерением обольстить другого; обман в виде
искажения истины [8, с. 247]. Такой подход был тогда доминирующим в науке
уголовного права. В дальнейшем (в Уголовном уложении 1903 г. законодатель больше внимание уделял
мошенничеству в финансово-кредитных отношениях, отделяя от мошенничества в
общеуголовном смысле; кроме того, в этом законе составы мошенничества были
упрощены и сокращены.
Список использованной литературы:
1. О суде и наказаниях за
воровство разных родов и о заведении рабочих домов во всех губерниях [Текст]:
Указ от 03.04. 1781 г. // ПСЗ-1. - №
15147.
2. Уложение о наказаниях
уголовных и исправительных: Закон Росс. империи от 15.08. 1845 г. (в ред. 1885
г.) [Текст] // Свод законов Российской империи в 15 т. Т. XV. -
СПб.: Тип. Второго отд. Собств. е. и. в., 1887. – 844 с.
3. Клепицкий И.А.
Собственность и имущество в уголовном праве [Текст]
/ И.А. Клепицкий // Государство и право. - 1997. - N
5. – С. 61-66.
4. Левшиц Д.Ю.
Уголовная ответственность за финансовое мошенничество по законодательству
России и зарубежных стран [Текст]: автореф.
дис. ... канд. юрид. наук /
Д.Ю. Лившиц. - М., 2007. – 24 с.
5. Оськина И. Русская правда
о мошенничестве [Текст] / И. Оськина,
А. Лупу //
ЭЖ-Юрист. - 2013. - N 8. - С. 5-6.
6. Познышев С.В.
Особенная часть русского уголовного права [Текст]: учебник / С.В. Познышев. -
М.: Тип. Моск. ун-та, 1905. – 408 с.
7. Таганцев Н.С. Курс уголовного права. Часть Общая [Текст]: учебник / Н.С.
Таганцев. - СПб.: Тип. Стасюлевича, 1874.
- 292 с.
8. Фойницкий
И.Я. Курс уголовного права. Часть особенная [Текст]: учебник / И.Я. Фойницкий. - СПб.: Тип. Стасюлевича, 1907. - 442 с.
Сведения об авторе:
Упоров Иван
Владимирович – д.и.н., к.ю.н.,
профессор, профессор кафедры конституционного и административного права
Краснодарского университета МВД России
SIGNS OF FRAUD IN CRIMINAL LAW
IMPERATOR RUSSIA
Uporov I.V.
Abstract. The main trends of the legal
regulation of criminal liability for fraud in the Russian Empire are traced. It
is noted that the systematic approach of the Russian legislator to the
consolidation of the signs of this type of theft of another's property began to
be applied relatively late - from the time of Catherine II. In general, there
was a tendency to generalize the signs of fraud and a departure from their
casuistic formulation. In this article, the author used some of his judgments
that were published earlier.
Keywords: theft of
another's property, deception, fraud, code, state, responsibility.